О методах борьбы с терроризмом
Галина Калашникова
Наша первая публикация о терроризме получила отклик у наших читателей. Но все же говорить о том, что такое терроризм и не сказать о главном – что же делать и как с ним бороться, это не совсем правильно. Поэтому мы решили продолжить общение с Виктором Анатольевичем Авксентьевым — ведущим специалистом в изучении проблем Северного Кавказа, вопросов урегулирования и преодоления деструктивного воздействия конфликтов на социальную реальность.
— Виктор Анатольевич, а какие существуют методы борьбы с терроризмом?
— Огромное значение имеет то, какая борьба в той или иной стране ведется с терроризмом, какая работа осуществляется по обеспечению взаимодействия, притирки людей различных культур для того, чтобы они не вступали в конфликтное противодействие.
Не везде и не всегда это удается. Потому что проблема не просто глобальная, я бы сказал она экзистенциальная, то есть сущностная по своей природе. Поэтому какими-то конкретными мерами ее разрешить очень трудно (можно лишь предотвратить конкретный террористический акт).
Основная задача заключается в том, чтобы противодействовать терроризму на межнациональном, региональном и локальном уровне, то есть воздействовать на причины, которые порождают конкретные террористические действия, минимализировать их.
И второй уровень — уровень спецслужб — предотвращение конкретных терактов. То есть здесь надо развести два момента: первый, устранение причин среднего уровня – эта задача всего общества – науки, образования, культуры, политики, и второй, предотвращение конкретных террористических действий. Задачи эти не тождественны.
Наша, научная деятельность образовательного сообщества, связанна с тем, чтобы устранить причины того уровня, который порождает конфликтогенные явления.
Это причины, связанные с мировоззрением, мировосприятием, с таким понятием, которое сегодня, может быть, набило оскомину, но оно действительно является ключевым — понятие идентичности.
То есть, если мы будем считать себя гражданами одной страны, единым народом, с общей историей и при всех своих различиях, имеющих много общего в культуре, гражданами, которые создают общее будущее – это и будет работать на снижение или уменьшение, а в идеале — ликвидацию международных, региональных и локальных причин терроризма.
— Какие методы предотвращения террористических актов существуют и проводятся на территории Ставропольского края?
— Я не берусь рассуждать относительно работы спецслужб — вопрос к ним. Что касается деятельности политических, культурных, образовательных учреждений: в Ставропольском крае уже более пятнадцати лет действуют программы, условно назовем их программами по гармонизации и стабилизации национальных отношений. Они имеют разные названия, но их суть одна.
Ставропольский край был одним из первых в России, где еще в девяностые годы они введены в действие. Как правило, это пятилетние программы, обновляющиеся с учетом тех проблем, которые существуют в каждое конкретное время.
Вы можете спросить, а где результат проделанной работы? Ведь происходят теракты, чувствуется определенная напряженность. Я вам отвечу так: благодаря этим программам , ситуация на Ставрополье не столь плоха, какой она могла бы быть.
Посредством этих программ органы власти, и все другие организации, связанные с гуманитарной сферой межнациональных отношений, включены в активную работу. Никто сегодня не считает эту деятельность бессмысленной, наоборот, она является одной из наиболее важных и актуальных.
Я хочу обратить внимание на то, что за последние годы самые тяжелые события в сфере межэтнических отношений в крае происходили в Ставрополе в 2007 году. Тогда разразился так называемый «блоковый конфликт» — слились в один несколько различных конфликтов, погибли и студенты из Чечни, и русские студенты.
Город был буквально парализован на несколько дней. С тех пор ничего подобного не повторялось, хотя дело шло в этом же направлении и в 2008, и в 2009, и особенно сложная ситуация была осенью 2010.
Это говорит о том, что и органы власти и все, кто имеет отношения к этой сфере, овладевают технологиями антиконфликтогенного менеджмента. И благодаря подобной работе удается удерживать ситуацию , пусть и на достаточно высоком уровне напряженности, но все-таки социально приемлемом, том уровне, который мы имеем сегодня на Ставрополье.
— Вы бы могли прокомментировать законопроект об ужесточении наказания за терроризм и пособничество террористам?
— Трудно комментировать законодательство. Любые точечные действия могут приветствоваться, поскольку мы видим, раз теракты случаются – значит, не сработала система их предотвращения на уровне тех или иных организаций.
Сегодня очень большая проблема — это мало, а иногда вообще не контролируемый Интернет, в котором содержатся и оправдание терроризму, и призывы (прямые и косвенные) к терроризму.
Мало вероятно, что в наше время кто-то решится агитировать народ публично, к примеру, на площади — воспользоваться интернет сетями куда безопасней, а иногда, и действенней для пропагандиста.
Социальные сети – сегодня основной канал распространения радикальных идей, и пока что внятной программы противодействия этому пути пропаганды нет. Да, можно закрыть те или иные сайты, но тут же откроют новые, с подобным содержанием.
Часть из них вообще создана за рубежом. Таким образом, канал распространения экстремистской мысли очень трудно поддается контролю.
По заявкам силовых структур мы (сотрудники СКФУ) периодически делаем экспертизы в этом направлении, и зачастую сталкиваемся с определенными сложностями. То есть часто умом понимаешь, что написанное имеет явно конфликтогенный характер, с возможными экстремистскими последствиями, но текстуально выявить и доказать это очень трудно.
Если на первых этапах экспертной деятельности мы сталкивалась с подобными призывами в открытой форме – в виде элементарной надписи на заборе, которые и анализировать-то не надо было, то сегодня деятельность экспертов очень усложнилась. Связано это с тем, что невероятно тонка грань «нормы», особенно связанная с религиозностью — где косвенные, иногда едва заметные, экстремистские призывы вплетены в ткань религиозного дискурса.
— Как реагировать на очевидную угрозу? Чем может помочь «рядовой» гражданин» в борьбе с терроризмом?
— Одна из задач терроризма и прошлого и современного, посеять страх, создать атмосферу ужаса среди населения (недаром слово « «террор» в переводе на русский язык означает» ужас»). И в этом террористы, в какой-то степени преуспели.
Однако опыт стран, которые живут в условиях террористической войны многие десятилетия, показывает, что и в таких условиях можно жить вполне нормально. Обычно в пример приводят Израиль, где создана совершенно уникальная система лично-общественной безопасности и антитеррористической защиты.
Но сложности реализации подобной системы на территории России заключаются в том, что Израиль маленькая, компактная страна с высокой плотностью населения, там такие меры проще создать.
В России, с ее необъятными пространствами, порой незащищенными путями сообщения, где многие километры может не быть не просто полицейских постов, но, вообще, никаких признаков человеческого жилья, реализовать подобную систему маловероятно.
Поэтому, пока мы не можем решить вопросы с системными причинами терроризма, важной является работа по предотвращению конкретных терактов, что обеспечивается деятельность спецслужб. Мы в свою очередь, можем оказывать им посильную помощь.
В том же Израиле это очень распространенная практика. То есть люди, заметив что-то подозрительное, немедленно вызывают полицию. Но я не уверен, что среднестатистический россиянин, заметив бесхозную сумку, сразу вызовет полицию. Большинство пройдет мимо.
Кто-то попытается и заглянуть в нее — посмотреть, что внутри. Возможно, звонок в полицию поступит, если случай произойдет в транспорте, и кто-то проявит бдительность. Да, может в одном случае из тысячи происшествие будет связанное с терактом.
Тем лучше. Но участие каждого человека, безусловно, крайне важный момент культуры личного противодействия терроризму. И пока что в нашей стране его нет. Мы живем по принципу: «меня в этот раз пронесло, и ладно». Но ведь мы можем помогать предотвращать конкретные случаи терактов там, где это посильно.
