Жизнь с Богом
Елена АНОХИНА
Жизнь – непрестанная встреча и постоянный диалог, открывающий нам одну уникальную страницу за другой. Чем глубже и мудрее человек, тем ярче и незабываемее мгновения общения с ним.
Одни люди обогащают наш внутренний мир, другие наполняют его новыми знаниями, а иные заставляют сопереживать и недоумевать вместе с ними. Одна из таких вот интересных встреч произошла со мной в Крестовоздвиженском храме города Ставрополя. Статья Жизнь с Богом об этой встрече.
Пришла я к настоятелю храма протоиерею Николаю Чемоданову. Впервые встретившись со священником, о котором слышала столько хорошего, расспросила его об истоках жизни и веры.
– Отец мой, протоиерей Николай Чемоданов, Царствие ему Небесное, сам «пскопской», из-под Великих Лук, – начинает разговор отец настоятель. – Прошел он Великую Отечественную, был дважды ранен.
После Победы жил в Белоруссии, потом в Азербайджане. Но из-за преследования со стороны НКВД и межэтнических столкновений в южной республике переехал с семьей в Ставрополь, который тогда назывался Ворошиловском. Здесь в 1962 году я и родился.
Начало начал
– В детстве я испытывал особое влияние отца. Работал он разнорабочим, плотничал, хорошим мастером был, дом построил на Туапсинке, причем все в нем было сделано его руками.
Уверовал в Бога он уже в Ставрополе, когда встретил на своем жизненном пути православную бабушку Полю Нестенову. Мы ей постоянно помогали – то на домике крышу поправляли, то на сарае – и беседовали на духовные темы.
Она так горела верой, что горение это передалось моему отцу и он со всей семьей стал ходить в храм. Сейчас, чтобы храм действовал, нужно собрать десять верующих, а тогда для этого требовалось двадцать человек, вот он и состоял в такой «двадцатке».
В Андреевском соборе и Успенском храме выполнял разные послушания, дружил с пожилым священством, повидавшим многое на своем веку. А в 1975 году на Ставропольскую кафедру взошел епископ Антоний (Завгородний) и благословил папу работать при Андреевском соборе. И так они сблизились, что увидел правящий архиерей в отце моем будущего пастыря.
Духовное училище, давшее начало Ставропольской семинарии, открылось с Божией помощью трудами владыки Антония только в 1989 году, а острая необходимость в священнослужителях существовала давно. Время тогда было для верующих сложное…
Чистым глотком воздуха для прихожан стали проповеди Владыки, до этого запрещенные. В те годы власти в ход богослужения уже не вмешивались, как это было до войны. Но правящему архиерею и тогда приходилось проявлять гибкость, чтобы и слово пастве сказать, и уполномоченного по делам религий лишний раз не искушать.
Ведь тот даже перед очередной годовщиной Октябрьской революции присылал бумагу с требованием объявить с солеи эту дату «праздником народа и Отечества». Владыка что делал? Произносил яркую проповедь, в конце которой добавлял: «Сегодня 7 ноября, и поэтому я всех причастников поздравляю с принятием Святых Христовых Таин!», вот и все…
Многое ему как правящему архиерею пришлось перенести. Может, оттого и ушел в горнее отечество раньше времени. Ставропольская и Бакинская епархия была тогда огромной. Представляете, каким мудрым и дипломатичным человеком нужно было быть, чтобы управлять ею?
К нему приезжали за духовным советом и священнослужители, и студенты духовных школ и академий – сидели, долго беседовали. Это сейчас суета сует, жизнь мотыльковая, а тогда люди были более вдумчивые, неторопливые.
За веру
– В 1960-1970-е годы из-за преследования властей в храмах Ставрополя молодежи было мало. Ходили всего несколько семей: Моздоры, Бондаренко, Шевченко, Шестаковы, Пшеничные, Иванниковы – по пальцам можно пересчитать.
Приснопамятный отец Алексей Моздор с семейством жил рядом с нами, такой видный, трудолюбивый был батюшка, садоводство любил. Воспитал он троих сыновей-священников, и дочь его замужем за священнослужителем.
Дружили мы, а папа матушки Любови Моздор, Иван Захарович Шевченко, кавалер трех Георгиевских орденов, настоящий казак, стал крестным отцом моего старшего брата Георгия.
В юности готовился я к службе в армии, занимался боксом и борьбой, в ДОСААФ получил водительские права. Но перед самым призывом в военкомате один майор семь часов проговорил со мной о вере, о Церкви. И на что рассчитывал? Переубедить?
Под конец окончил беседу словами: «Тебя как дезертира пошлют туда, откуда мало кто живым возвращается!». И слово свое сдержал. Забрали меня в Азию, в стройбат, дислоцировавшийся под Алма-Атой на военной базе.
Там такой контингент служил – многие до армии по два срока в тюрьме отсидели. Выжил я благодаря хорошей спортивной подготовке да советам крепкого сибиряка Паши Перикалова.
Через полгода назначили меня командиром взвода военной базы, присвоили звание сержанта. Находящимся в подчинении бойцам, а было их 72 человека, я запрещал ругаться матом, поощрял некурящих, организовал занятия спаррингом.
Кстати, в дедовщине есть хорошее качество – уважение к старшему солдату, к его жизненному опыту.
В армии чуть было в партию не вступил, еле отговорил ротного от этой затеи: «Мне в коммунисты никак нельзя, вы мое личное дело видели?». Он: «А что такое?». – «Я же сын священника!». – «Ну и что?». Говорю: «Приду, отец меня убьет!».
«Ну тогда найдем другого, – наконец согласился он. – А вот если бы ты стал коммунистом, иные возможности открылись бы: едешь в Москву, поступаешь в любой институт. Эх ты!».
Возвращение
– После демобилизации вернулся я домой и пошел работать. Однажды вызвал меня на беседу сам владыка Антоний и благословил читать на клиросе и петь в хоре Андреевского собора.
После года послушания в храме Владыка сказал: «Ну что, Николай, будешь учиться в Ленинграде, как я!». Там, в Ленинградской духовной семинарии, попал я в свою среду единомышленников. Как важно, чтобы человек учился очно в духовной школе, проходил всю череду богослужений!
Семинарию окончил за два года, а когда уже учился в академии, женился на воспитаннице регентского класса Елене, которая и стала матерью троих наших детей.
Хотя поначалу, как и всякий студент духовной школы, хотел быть монахом, полностью посвятить себя Богу. Ведь человек, у которого есть семья, дети, должен и Богу служить, и о родных заботиться, что, с одной стороны, сложнее.
Теперь считаю, что белое духовенство дополняет черное, и наоборот – так были задуманы эти две линии духовного служения…
Настоятель
– После окончания духовной академии, в Великий пост, направили меня в кафедральный собор Ставрополя. С тех пор остался в душе благоговейный трепет по отношению к богослужению, и каждая литургия воспринимается как неповторимая служба.
А матушка Елена регентовала, поэтому ни на одном из приходов у меня проблем с церковным хором не было. Старший сын Михаил родился в Ленинграде. Даша появилась на свет уже в Ставрополе, а младшая, Оля, – в Белгороде. Росли они при храме, девочки сызмальства были с мамой на клиросе.
Служил я на разных приходах – и сельских, и городских. В селе Шпаковском (сейчас город Михайловск) застал обычный деревенский приход и церковный хор бабушек с традиционным сельским пением.
Стараниями матушки такое положение вскоре изменилось – на воскресных службах пела она с хором, который ее усилиями превратился в профессиональный, а в будние дни участвовал в богослужениях левый клирос. Жили мы при храме, что удобно и полезно для священника.
Нашу воскресную школу в 2002 году посещали около 150 детей, много священнослужителей вышло из ее стен: Сергий Гринев, Игорь Подоситников, Андрей Журавлев, Александр Нартов, Дионисий Холодов, Димитрий Звездилин, Алексей Белов, Алексей Макаренко.
А сколько девочек впоследствии матушками стали – не счесть! Многие воспитанники воскресной школы стали достойными христианами.
Храм Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, в котором я сейчас служу настоятелем, возведен в 1843 году, вскоре после разделения Астраханской епархии на Кавказскую и Черноморскую. Произошло это событие при епископе Иеремии (Соловьеве).
На улице Таманской (ныне Голенева) на территории усадьбы, подаренной Церкви помещиком Волобуевым, и был построен храм. Он стал первым каменным храмом города Ставрополя.
С 1857 по 1861 годы здесь располагалось епархиальное управление, а на кафедре подвизался святитель Игнатий Брянчанинов, епископ Кавказский и Черноморский.
В 1962 году меня в этом храме крестили, а через год его закрыли, и в святых стенах разместился строительный факультет политехнологического университета. Только в 1990-е годы храм вернули Церкви.
Когда епископ Ставропольский и Владикавказский Феофан (ныне митрополит Казанский и Татарстанский) узнал, что в купели Крестовоздвиженского храма меня окрестили, назначил сюда настоятелем. Храм тогда состоял из колокольни и притвора, был неоштукатуренный, неухоженный.
По периметру остался он таких же размеров, как и первоначально. Во дворе до сих пор находится ветхое здание послевоенной семинарии.
Пришлось выстраивать храм в соответствии с данным архитектурным ансамблем. Водружен 10-тонный медный купол, сделанный руками наших прихожан по личным расчетам и проектам.
Пользуясь случаем, хочу через газету «Ставропольский благовест» выразить благодарность нашим благотворителям, в особенности Ставропольскому ГУВД: первая помощь стройматериалами на восстановление святыни шла оттуда, через фонд ветеранов.
В этом богоугодном деле особо хочу отметить участие Ставропольского отряда ОМОН, безвозмездно потрудившегося на благо любимого храма. Искренне и сердечно благодарен всем, кто поработал во славу Господню. Ведь храм не наш, а Божий! Всем низкий поклон!
Люди в нашей общине собрались интересные, многие из них входят в церковное собрание и несут различные послушания: кто-то подрясники шьет, кто-то печет просфоры, кто-то убирает, работает над приходским сайтом и так далее. Воскресную школу посещают около 80 детей.
Вглядись в себя
– Человек всю жизнь учится, как правильно жить, и эта учеба порой заканчивается вместе с жизнью, – задумчиво говорит батюшка, завершая нашу беседу. – Главное – помнить, что Бог всегда рядом. Это, по суждению святых отцов, и есть богомыслие. Человек безропотно несет крест, если у него есть ценности выше собственного «я». Если нет, он и свой крест не понесет, и ближнему не поможет.
А спасемся мы только милостью Божией. Есть добрая поговорка: «Мой взор был последним мигом», означающая, что каждое мгновение уникально: вот оно ушло и больше никогда не вернется. Поэтому надо ценить то, что есть сейчас, а мы все мечтаем: «Вот завтра, завтра. А сегодня…».
И комкаем свою жизнь, как листок бумаги. Убиваем время, зависая в твиттерах, на сайтах, в пустопорожних разговорах и ничегонеделании.
А Бог хочет, чтобы каждый день нашей жизни был самым лучшим, для чего постоянно ставит нас в самую лучшую ситуацию. Мы же часто этого не замечаем, то как будто делая одолжение Ему, то высказывая свое недопонимание смысла происходящего с нами.
Но ясно же сказано: «За все благодарите Господа». В Священном Писании мы читаем слова: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф. 5, 3). Так кто же первым идет в Царство Небесное? Нищие духом – те, кто понимают, что сами спастись не могут, а только с помощью Божией.
Все мы в равном достоинстве перед Богом, и недовольство собой – нормальное состояние православного человека. А правильным вектором направления в жизни служит Евангелие.
Вышла я после разговора с отцом Николаем на улицу – все вокруг другое, новое: небо, деревья, любимый город… Ведь приведенные выше слова – лишь небольшая выборка из моря тем, которые затронули мы с батюшкой. Говорили долго, обо всем… кроме его личной жизни.
Шла я и благодарила Бога за то, что в устоявшейся привычной жизни происходят встречи, ценность которых не осознать вот так сразу. Эмоции переполняли, хотелось жить с открытым сердцем, быть лучше, любить людей и весь мир, так чудно устроенный Господом!
Может, в пробуждении желания нравственного очищения и заложен смысл общения мирянина со священником?..
