Будьте верными

Елена ДЕНИСЕНКО, член Союза журналистов России

Есть люди, в судьбе которых как бы переплетаются несколько жизней. Как у митрофорного протоиерея Михаила Гриценко, клирика храма Всех Святых, в земле Русской просиявших города Михайловска.

Ведь уже в зрелом возрасте пришлось ему начинать в своей жизни все сначала – и как священнику, и как главе большой дружной семьи. Вы скажете, что все священнослужители – как офицеры: куда пошлют, туда и едут служить. Но здесь – особый случай.

Через свою душу пропустил отец Михаил драму слома братских отношений двух частей одного народа. На его глазах происходила чудовищная метаморфоза с Украиной, ставшей разменной монетой в игре заокеанских кукловодов.

И сколько же нужно мужества оставаться верным Русской Православной Церкви, когда тебе и твоей семье могут грозить физической расправой! Но одного человека потрясения ломают, другого – делают мудрым.

А начиналось все на Ставрополье. 16 ноября 1954 года в селе Рагули Апанасенковского района у Федора Тимофеевича и Нины Михайловны Гриценко родился третий ребенок. Верующие родители назвали его в честь Архистратига Божия Михаила.

Дедушки по отцовской линии уже не было в живых (Тимофея Петровича, Царствие ему Небесное, как члена церковного совета репрессировали и расстреляли в 1937 году). Зато Зиновия, Дмитрий, Михаил, Федор, Тимофей, Анна и Таисия застали в живых глубоко верующих бабушку Дарью, дедушку Михаила и бабушку Марию по маминой линии.

Бабушка Дарья лет сорок ухаживала за парализованной женщиной на их улице, и внуки носили воду для больной. Мальчишки помогали родителям косить для кошар камыш вдоль речки Рагули. Папа с мамой в колхоз так и не вступили, работали в совхозе – рабочий день там давал возможность посещать богослужения.

– При Хрущеве, когда я пошел в школу, молитвенный дом в нашем селе закрыли, – вспоминает отец Михаил. – Дома родители нас, маленьких, не принуждали становиться на молитву. Но молиться учили.

В школе учителя неприязненно относились к нам за то, что мы не октябрята, не пионеры, не комсомольцы. А дети не поддавались на их агитацию, и злобы между нами не было.

Рос шалуном, уроки пропускал, во многом из-за отношения педагогов. После восьмого класса поступил в Элистинский политехнический техникум на специальность «техник-сантехник». Хотелось поскорее стать взрослым! Там уже серьезно занимался.

После окончания техникума попал по распределению на комбайновый завод в городе Таганроге. Работал сантехником по четвертому разряду, потом перевели на должность мастера. А вскоре призвали в армию.

В Германию спецслужбы не пропустили: кто не был комсомольцем, считался неблагонадежным (заграница все-таки!). Служил в подразделении ПВО дивизии, дислоцировавшейся в городе Майкопе.

Наряду с учениями, нарядами и стрельбами участвовали мы в уборке хлеба на целине в Казахстане и на Украине. После демобилизации побыл у родителей – к тому времени переехали они в Чечню, в станицу Слепцовскую.

Не могли без богослужений, а там был действующий храм, настоятелем которого служил протоиерей Петр Сухоносов, духовник нашей семьи (в 1990-е годы его замучили боевики). Отец Петр благословил меня ехать на Украину к отцу Михаилу Афонину и сестре Зине, его жене, делать отопление в храме. И 400 рублей дал – неплохие по тем временам деньги.

Храм Рождества Пресвятой Богородицы села Ковшеватая Киевской области каменный. 1976 год. Начало марта, мороз на улице минус 10 градусов, а в храме – минус 20, так набрались холода за зиму метровой толщины стены. А я в солдатских ботинках и бушлате.

Батюшка дал теплое пальто (первая великопостная седмица, службы длинные он совершал, по полному уставу). Спрашивает после богослужения: «Ну как тебе наш храм?».

Отвечаю, что первую половину службы пытался молиться, а за вторую – в голове весь план отопления построил, радиаторы и котлы расставил мысленно по местам. Со смехом воскликнул он: «Вот это молитвенник!».

Тогда еще сомнения в мою голову закрадывались: есть ли Бог? Искренняя вера пришла там, в Ковшеватой. Однажды отец Михаил благословил меня ехать в соседнее село Луки.

Выхожу и думаю: как туда добраться? Автобус остановок не делает… И – в сердцах: «Господи, если Ты есть, помоги мне исполнить благословение!». Стою. Тишина. Ни одной машины. Вдруг, как с неба, – мотоцикл. Рукой махнул: «Подвези до Лук!».

Еле успел на автобус. Сажусь в потрясении: Господь есть! Отозвался! После этого стал серьезно задумываться о смысле жизни.

Поехали мы с отцом Михаилом в Киев закупать оборудование для системы отопления. И – снова чудо Божие! Тогда дефицит был, но все по списку удалось приобрести за один день. Параллельно работал я в районном центре Тараща сантехником.

Никто из рабочих не постился, а я уже чувствовал: нельзя лукавить. Сестра дала с собой котлет из гречки, огурчиков соленых. Сели в обед за общий стол, ребята свою еду – мясо, сало – отодвинули и мои припасы съели. Вкуснее оказалась постная пища! Остался я голодным. (Смеется).

Одесская семинария

Через несколько месяцев матушка Анастасия, монахиня Киевского Покровского монастыря и духовная мать Михаила, говорит ему: «Готовься в семинарию». Да куда в семинарию? Грехов столько!

Но по благословению правящего архиерея стал он служить иподиаконом в Покровском монастыре и готовиться к поступлению в Одесскую духовную семинарию, в то время одну из двух на весь СССР.

По совету отца Михаила сдал документы в последний день приема, чтобы КГБ не успел помешать. А там уже все о нем знали – где учился, где работал, по Таганрогу вопросы задавали. Но пропустили.

Последним экзаменом было пение. Михаил в музыкальную школу не ходил, нотной грамоты не знал. Думает: ну все, не пройду. Преподаватель всех просит пропеть: соль-си-соль-ре-фа-ля-до-ля (тонику).

Это сейчас отец Михаил знает, что такое доминантсептаккорд, а тогда просто повторил на слух. И взяли его сразу в семинарский хор басом петь – две рабочих октавы тогда уже брал.

С первых дней на архиерейских службах на трио выходил. А на втором курсе практически не учился – отправили монтировать отопление в Александровский женский монастырь.

– Вернулись только к экзаменам, а поблажки никакой: учился, не учился – будь добр, отвечай! – продолжает батюшка. – Помню, пришел сдавать гомилетику – науку о проповеди. Как все студенты, написал шпаргалки, еще и другим их раздал.

Одна осталась, и – о чудо! – билет как раз по ней. Но глянул в нее, и… глаза ничего не видят. Там была длинная цитата из Нового Завета, не успел ее выучить. Преподаватели между собой пошутили: «Что ты его спрашиваешь? У тебя дома унитаз сломался, пусть починит. Он же сантехник!».

После семинарии остался я в Одесской епархии. К тому времени женился. В конце третьего курса повенчались мы с Еленой, сестрой однокурсников – Николая и диакона Михаила Куренных. Ценил я их за истинную веру, трудолюбие и скромность.

Семья их многодетная – одиннадцать детей, в таких редко эгоистами вырастают. Не сразу девушка ответила взаимностью – полагалась на волю Божию. Только на третье мое приглашение поехать знакомиться к ее родителям согласилась.

Дорога по селу Сухоложье Белгород-Днестровского района Одесской области тогда была грунтовая, после дождя – грязь, а я в туфлях. Ничего, какой-то дед нас на телеге подвез, хотя Лена и стеснялась. Я все шутил: «Пускай теща блины печет!».

Гляжу, ее мама, Елена Климовна, еле с огорода ноги волочит от усталости, не до блинов. Громадный огород у них был над лиманом (при впадении Днестра в море), и прямо ко двору на лодке подошли вечером рыбаки, с ними отец ее Алексей Тимофеевич и братья.

Получив благословение от родителей невесты (сейчас их уже нет в живых, Царствие им Небесное), решил: раз я в семью эту пришел, чего время тянуть? Вернулся в Одессу и позвонил отцу Михаилу: «Так и так, приезжайте сватать».

Там папа мой как раз гостил. Жили мы с Леной в Белгород-Днестровском, в тамошнем Вознесенском соборе диаконом три года служил я и регентовал.

Священническое служение

Рукоположили отца Михаила во священника 10 марта 1984 года в Успенском кафедральном соборе Одессы. И направили в Донецкую епархию, где послужил молодой пресвитер на нескольких приходах.

Говорит он, что живут в Донбассе практически одни русские, речи украинской и не слышно. Мужчины трудятся в основном на шахте. Как-то раз на крестинах заметил он, что у крестного тонкие черные полоски на веках, как стрелки, – это угольная пыль так въедается в кожу, что не отмыть.

На тот момент было у них с матушкой три сына: Иов (1982), Костя (1984) и Ваня (1985). Дом смогли купить только в Белгород-Днестровском, да и то церковный совет помог. Там матушка с детками и жили.

А супруг по два раза в месяц летал их навестить. Через два года родилась дочка Света, а жену парализовало. Тогда перевели отца Михаила в Одесскую епархию.

В кладбищенском Свято-Никольском храме города Белгород-Днестровского прослужил он настоятелем почти тридцать лет. Матушку Елену врачи подлечили, рука отошла. Потом еще сын Коля родился.

– Когда из-под Свято-Никольского храма стали мы землю выбирать, фундамент оказался глубоким, трехметровым, – говорит отец Михаил. – Захотелось мне устроить там нижний храм и посвятить его преподобному Серафиму Саровскому, любимому святому.

А в Белгород-Днестровском был умучен святой великомученик Иоанн Сочавский. И я обратился к Владыке: «Благословите посвятить нижний храм великомученику Иоанну Сочавскому!». – «Нет, ему позже будет построен большой храм. Бог благословил преподобному Серафиму Саровскому посвятить!». Я: «Ничтоже вопреки глаголю». Вот так Господь промыслительно все устроил.

Деньги я им платил – по пять рублей за службу, чтобы заинтересовать церковным пением и охранить от дурного влияния улицы. Иов окончил музыкальную школу, потом Одесскую консерваторию и аспирантуру при ней. Сейчас он в соборе Архистратига Божия Михаила города Михайловска послушается регентом и ведет хоровую школу для деток.

Костя в Москве работает вместе с Ваней, у обоих высшее образование. И дочка Светочка к мужу Славику уехала в Москву. Николай окончил Ставропольский медицинский колледж, пока неженатый, недавно из армии вернулся. Внуков здесь шесть, а на небе – Златочка, ко Господу отошла…

После майдана

С болью вспоминает отец Михаил начало смуты на Украине. Как практически захватил власть Виктор Ющенко с помощью заокеанских «доброхотов» и радикалов. Пять лет просидел он в президентском кресле, за это время экономика страны рухнула, народ обнищал.

Когда выборы выиграл Виктор Янукович, Верховная Рада все сделала для того, чтобы Крым и Донецк отделились. Ведь когда эти регионы голосовали на выборах, радикалы оставались в меньшинстве – составляли оппозицию, и их голоса ничего не решали.

То, что они сейчас давят на Россию по поводу Донбасса и возвращения Крыма, – показуха, адресованная народу. Да и Америке нужно стравливать Украину с Россией, чтобы началась война между нашими странами.

– Молюсь за Владимира Владимировича Путина и благодарен ему за мудрость – что не допустил реализации их желания, – рассуждает батюшка. – Был бы на его месте другой президент, третья мировая война уже полыхала бы. А США как бы ни при чем…

При Ельцине Россию можно было взять голыми руками, но они этот момент упустили, думали, страна сама собой развалится. А сейчас, когда Россия поднялась, зубами от злости щелкают.

Когда в 2014 году началась война и сыновьям пришли повестки из военкомата – призыв в АТО, вопрос о переезде встал остро. Антитеррористической операцией назвали украинские власти гражданскую войну против Луганска и Донецка, протестующих против их политики.

Как я мог послать своих детей убивать людей в Донбассе, где у меня приходы были и до сих пор полно друзей? Удалось отправить семью в Россию в последний момент через знакомого, начальника охраны аэропорта Одессы.

Когда они улетели, СБУ заинтересовалось, почему допустили такое. А сам я остался в Белгород-Днестровском до пенсии полгода дослуживать. Прошло положенное время, и задумался: что мне теперь на Украине делать? Положился на волю Божию.

После праздника Крещения Господня отпросился у правящего архиерея довезти своим зимние вещи. И – припозднился (пока подавал документы на временное проживание на территории России, пока медицинскую комиссию проходил на всякий случай)…

На приходе оставил я второго священника, но по возвращении получил указ Владыки: за самовольное оставление прихода на долгий срок переведен за штат. Ну хоть не в запрет! Значит, на то воля Божия.

В феврале 2015 года поехал я с этим указом к митрополиту Ставропольскому и Невинномысскому Кириллу. А тот священник, которого я вместо себя тогда оставлял служить, впоследствии предал Православие и перешел к раскольнику Филарету.

Мы с ним часто спорили по поводу майдана. Говорил я: «Ну все, Украине конец пришел!». Он: «Не, будэ краще» (то есть лучше). Бензин подскочил в цене – возмущается, я ему: «Дальше будэ еще краще, отец Иоанн!».

Написал он на меня донос в СБУ, и теперь я, как «враг Украины», не могу туда съездить ни к родственникам, ни к друзьям. А им сейчас еще тяжелее стало жить.

Верховная Рада и радикалы разжигают ненависть к России в среде молодежи. Старшее же поколение, даже в Западной Украине, – за дружбу с нашей страной.

На Ставрополье

Старший брат отца Михаила, протоиерей Димитрий Гриценко, служит в Невинномысске. Младшие братья – тоже священники: протоиерей Феодор Гриценко в родном селе настоятелем послушается, протоиерей Тимофей Гриценко – благочинным одного из округов Георгиевской епархии.

У сестер жизнь сложилась так: Зина по-прежнему живет на Киевщине с мужем, Анна псаломщицей в Белгород-Днестровском подвизается, а младшая, Таисия, приняла монашество с именем Неонилла и несет послушание псаломщицы в храме Архистратига Божия Михаила родного села Рагули.

Мама их перед смертью тоже приняла монашество с именем Анастасия. Такая вот богоизбранная семья… В Ставропольской епархии владыка Кирилл благословил отца Михаила послужить в станице Новомарьевской, потом перевел в город Михайловск клириком храма Всех Святых, в земле Русской просиявших.

Вместе с протоиереем Владимиром Токаренко служит отец Михаил и доволен, что есть кому говорить проповеди и есть кому слушать их – до ста пятидесяти человек собирается по воскресным дням в доме Божием.

Благодарен он за это благочинному Михайловского округа протоиерею Игорю Подоситникову и другим священникам, служившим здесь прежде. Матушка Елена сейчас сильно болеет – онкология (встряски не прошли даром), но на клиросе поет по возможности.

Остается добавить, что отмечен мой собеседник многими наградами Матери-Церкви: крестом с украшениями, митрой, возможностью совершать Божественную литургию с отверстыми Царскими вратами до «Отче наш».

В конце разговора попросила я отца Михаила сказать несколько слов вам, дорогие читатели.

– Что сказать? – задумывается он. – Тяну семейную лямку – в этих годах сложно срываться с насиженного места и обустраиваться на новом. Все чаще задумываюсь о прожитой жизни.

И о том, что не сегодня, так завтра придется покинуть этот мир. Пора готовиться к встрече с Господом… Желаю вам, дорогие мои, не растрачивать того, что дано свыше.

А мы пожелаем отцу Михаилу, который в 2019 году отметил 65-летний юбилей, достойно донести венцы священнослужения до самого последнего часа своей жизни. Здоровья Вам, мудрый и добрый пастырь, и спасения души!